Помните тот день, когда нас впервые везли в Троицк? Бабье лето, летнее солнце и осенний ветер; неуютно чувствующие себя первокурсники, не успевшие еще привыкнуть к своему все еще гордому названию "физтехи". Все о чем-то говорят. То и дело разносится: "САПР" - странное название нового предмета, в котором слышится скрежет зубов. Масса слухов. Вот образовалась кучка людей, этакая флуктуация плотности. Это кто-то что-то узнал и рассказывает теперь всем, сам себе не очень веря.

Дорога. В первый и последний раз мы видели это: два автобуса, набитые желающими ехать нами. Крики: "Есть у вас места?" - "Иди к нам - мы заняли!" Мест нет. Как-то все же сели, трогаемся. Последние забытые, последние опоздавшие, первая ругань водителя. Кто бы знал, сколько ее еще будет! Все, поехали.

И вот мы трясемся на ближних подступах - вернее, отступах - еще не родного Долгопрудного. Не покидает надежда, что тряска в конце концов кончится. И верно - сомнительиый проселок вскоре сменяется менее сомнительной автострадой, если ее можно так назвать. Русские дороги - сколько о них сказано! Пушкин и Гоголь, Ильф и Петров, "Крокодил" и Совет Министров... Да мало ли кого русская дорога побудила взяться за перо, кисть, авторучку, автомат на худой конец. За окном - природа. Единственное, что вызывает непременное восхищение. Вновь приходят на ум Гоголь, Пушкин, Чернобыль, Арал... Деревья - желтоватые. Осень или радиация?

Приехали. Все смотрят друг на друга. Куда идти? Зачем? Кто ведет, и что в конце концов будет? Ведут. Привели. Посадили. Стульев, как всегда не хватает. Кстати, вы замечали, что стульев всегда и везде не хватает? Лишний стул - явление крайне редкое. Если он есть, значит минимум двое не пришли по неуважительной причине. Или вы смотрите фильм не из нашей жизни. Так что садимся по-социалистически.

Тронная речь. Суть вкратце: компьютер нынче - это все; не бойтесь, больно не будет; остальное узнаете на местах. Властный голос откуда-то сбоку: "Первая рота... Простите, первая группа, подъем! На выход с вещами." Идем. Остальные судорожно делятся на рабочие группы.

"Здравствуйте, дети. Эта вот женщина над всеми вами главная, а мы будем вас учить. Ясно?" Ясно. Учат.

Дальше вспоминается смутно. Первая отчетливая мысль, как приехали: "Xa!.."

А еще дальше - серые трудовые будни. Два полных автобуса плавно переходят в один полный автобус, а тот - в один полупустой автобус. В таком состоянии он и остается. Первая группа неуклонно ездит в полном составе. Остальные все время меняются, поэтому про феномен первой группы никто не знает.

Накапливается опыт.

- Ты где занимаешься?

- В "трюме".

- Где, где?..

Возникают свои мифы. "Говорят, там задали такую задачу! Что-то с лазерами." Слово "Винтик" произносят с уважением. Столовая - вроде земли обетованной. Она - где-то "там". Идешь, идешь и обязательно приходишь, а как пришел - сам не понял. От рая на земле отличается качеством. Начинаем понимать, что перемен к лучшему в ней не предвидится.

Быстро поднимается волна компьютерной лихорадки. "Кто знает, что можно сделать с этой машиной?!" Новоявленные хаккеры стирают системные файлы и смотрят, что получится.

Количество работающих машин колышется в пределах 70-80% от общего количества. Как и положено волне, интерес быстро спадает.

Нас учат. Учат, кто чему хочет, точнее, кто чему может. Кажется, их цель - просто приучить нас не бояться компьютеров.

Оказывается, это не совсем так. Брошен клич "Даешь зачет!", дружно и с энтузиазмом подхваченный всеми преподавателями.

Автобус наполняется новыми людьми. Зачет хотят все. В итоге все и получают. Первой группе опять труднее всех. От них требуют действительно сдать зачет.

Мир развивается по спирали. Второй семестр. Все то же самое, только места занятий меняются. "Садик" - "Винтик" - "Трюм" - "подвал". Одни названия чего стоят! Народ, наученный горьким опытом, чередует посещения и прогулы. Люди в автобусе - как карты в колоде: никогда не знаешь, кто придет. Пресловутая первая группа окопалась в первом "Байтике" и с непреходящим усердием трудится на ниве компьютерного черчения. Кто не был в первом "Байтике", тот не знает, что такое AвтoKAД.

Первокуры остепенились, научились говорить о своих делах так, что это вызывает почтение.

- Чем занимаешься?

- Да есть одна задача. С лазерами...

Троицк начинает надоедать. Приедается, как приедаются самые вкусные конфеты, если беспрерывно есть их в течение восьми месяцев. К счастью, все имеет конец. Появляется устрашающая строка в расписании экзаменов: "САПР" и успокаивающее сообщение, что все получат зачет-автомат по итогам года. Отношение к Троицку все более легкое. Весна.

У кого-то что-то осталось в памяти из того, что он учил зимой. У кого-то - нет. Кто-то останется доволен прошедшим годом, а кто-то - не очень. Возникает вопрос: а нужно ли это было? Время покажет. Все это уже позади, в прошлом. Впереди лето, а потом...

И Троицк запомнился чем-то экзотическим, вроде того несчастного апельсинового дерева в грязной и пустой столовой...