Comp Camp

7 нюня вместо запланированной, но нежданно-негаданно отмененной поездки в Киев у ребят продолжились занятия. Спецкоры группы информации получили задание подготовить репортаж о занятиях с обучающими программами, которые проводят Роберт Шейлор и Алексей Овсянников.

В комнате 204 мы увидели интересный эксперимент. Он заключался в том, что компьютер использовался как термометр, фотоэлемент и таймер.

Сначала к компьютеру подключался шнур со специальным термометром на конце, он измерял температуру и подавал ее в компьютер. На экране мы видели шкалу термометра в градусах Цельсия и Фаренгейта. Конец шнура с термометром опускался в холодную воду, подносился к разным предметам, и измерялась температура. Затем к компьютеру подсоединялся шнур с фотоэлементом, а на экране опять появлялась шкала, показывающая освещенность в старых американских единицах - футовых свечах (освещенность на расстоянии 1 фута от пламени свечи диаметром в 1 дюйм). Фотоэлемент подносился к разным источникам света. Его ставили на разном расстоянии от лампы и измеряли освещенность. Затем компьютер использовался как таймер. Сначала он включался с клавиатуры, а затем фотоэлементом. При уменьшении освещенности таймер включался, а при увеличении - выключался.

Также таймер мог включаться и выключаться при изменении температуры в термометре.

«Байтик» всегда был местом, куда люди пробирались с целью «поработать» на компьютере.

Эта благородная цель достигается несколькими способами. Можно влезть в комнату с заветным номером 112 через окно. Можно просочиться в канализацию клозета, расположенного неподалеку (это, надо признаться честно, удавалось немногим). И, наконец, самый трудный из всех способов - это пройти напрямую мимо вахты. Чаще всего на попытку проникнуть в «Байтик» последним способом следует окрик: «Куда?!», и вас в лучшем случае посылают к Дудочкину, а в худшем ...

Предположим, что вам повезло, и вы бодрой поступью паралитика направляетесь к Владимиру Евгеньевичу. Робко, стараясь не раздражать его нежный слух, вы спрашиваете: «Нельзя ли, хотя бы пять минут... м-м-м... поработать в 112-й комнате?» На что обычно следует ответ, из которого можно понять, что, да, вас пустят, но только когда в «Байтике» переведутся тараканы. Кстати о тараканах. Их тут куры не клюют, а если и клюют, то значит, эти куры - вареные. Можно организовать кооператив и продавать сиих насекомых за валюту. Тут все дело в упаковке. Или есть их (чем мы хуже пигмеев, а наши тараканы - их кузнечиков?) Ведь только представьте себе блюда: «тараканы жаренные в собственном соку», «тараканы табака», «таракан по-троицки»! Звучит, а?

О «Байтике» можно рассказывать много, так что это не все.

Дмитрий Вагин, 10 кл.
Декабрь, 1989.

Вы, наверное, знаете, в каком бедственном положении находятся компьютеры «Ямаха»: половины клавиш нет. На одной машине, чтобы вызвать курсор, вместо того, чтоб нажать на две клавиши, надо обстучать всю клавиатуру не менее трех раз.

Я думаю, что это все из-за повального увлечения играми. Игроки по клавишам лупят нещадно. Надо закупить специальную клавиатуру с пятью клавишами (пробел, вверх, вправо, влево, вниз) и джойстиками для игроков. В аэропортах, парках, вокзалах можно поиграть на компьютерах, заплатив за 1 минуту 15 копеек. Не дешево! Поневоле предаешься мечтам: вот бы и на «Байтике» такое устроить! Только брать не по 15 копеек за минуту, а по 10 копеек, чтобы конкурировать с проклятыми кооператорами.

На вырученные «капиталы», во-первых, можно было бы купить джойстики, а во вторых, дать каждому таракану по рублю, чтоб не ползал, или нанять тараканолова.

Миша Чариков, 6 кл.
Февраль, 1990.

Мой класс ходит в «Байтик» на уроки черчения всего раз в неделю, по пятницам, и этого крайне мало. Мы голосуем всеми руками за информатику в школах нашей большой, но мало для этого делающей страны. Поэтому приходится голосовать и ногами. Огромные толпы и группы, ждущие своей очереди, шатаются около «Байтика». Они хотят немного поработать на машинах типа «ARC» и «подолбиться» на «YAМАНА»-х.

Я записался посещать издательскую студию и только поэтому и пишу этот рассказ. Напишу, что было сегодня. Я пришел еще полтретьего и, конечно, с радостью выполнил свое задание, после чего мы играли. Ну а те, кто не попали, очень злые на тех, кто прошел, поэтому мешают как могут им заниматься, стуча в окна и что-то надрывно оря.

Дмитрий Матюшкин, 8 кл.
Март, 1990.

Хочу рассказать о моем американском друге. Его зовут Согу Morrow (Кори Морау). Но мне нравится звать его Кореш Умора, и он откликается, видимо, думает, что это - результат моего английского произношения. Его любимое занятие - танцевать под наши рок-группы. Особенно его вдохновляет песня «Если я заменю батарейки...». Когда это мне надоедает, я включаю Жванецкого, и мой Кореш продолжает клёво дергаться, пытаясь поймать ритм.

Еще мне нравится у него фотоаппарат со вспышкой. Он называет его «кэмэра» и постоянно им щелкает. Когда мой Кореш перед сном направляется в ванную, этой кэмэрой он освещает себе путь, дабы не наступить на тараканов. Мне жалко, что садятся фирменные батарейки, хотя понимаю, что этого барахла у них там полно. По крайней мере, не меньше, чем у нас тараканов.

Вот бы поменяться!

Паша Руденчик, 7 кл.
Июль, 1990.